Симона Тиру и Амедео Модильяни — любовь, которой не было

О Симоне Тиру биографы Модильяни заговорили совсем недавно, когда мир узнал о внебрачном сыне художника. О жизни ее известно мало.

Она родилась в 1892 году в Канаде (другие источники утверждают, что во французском городе Лилле) в семье среднего класса. Ее крестным отцом был городской епископ. Девушка получила медицинскую степень Монреальского университета (по другой версии — Университета Лаваля). Унаследовав немного денег, в 21 год она вместе с тетей отправляется в Париж, чтобы изучать медицину в Сорбонне. Но ее намерениям не суждено было сбыться.

Встреча с Модильяни

Как Симона познакомилась с бедным художником, наверняка неизвестно. Согласно одной из версий, они встретились в молочной, где Амедео расплатился за ее завтрак своей картиной, по другой — в кафе, где художник предложил рыжеволосой девушке стать его натурщицей. Амедео сразу понравился Симоне.

Уже вскоре, в декабре 1916 года, они начали жить вместе. Она уши влюбилась в Моди, но художник ее чувства не разделил. Впрочем, он позволял ей вертеться рядом (а она следовала за ним везде как тень). Она помогала ему добраться домой после многочисленных попоек и укладывала в постель. И, пользуясь случаем, укладывалась вместе с ним. А в один прекрасный день Симона узнала, что беременна.

Несмотря на беременность, Амедео обращался с ней так же пренебрежительно, как и раньше, и слышать не хотел о ребенке, заявляя, что отец не он.

Симона уехала назад в Канаду (в другой версии — они расстались, но она осталась в Париже). 15 сентября 1917 года у нее родился сын. В 1918 году она написала Модильяни о ребенке, но он так и не признал отцовство.

Симона устроилась медсестрой в благотворительной больнице, где и проработала до последних дней. Она пережила своего возлюбленного всего на 1 год и умерла в 1921 году от туберкулеза. Ее тело было передано для анатомических исследований.

Письмо Симоны Тиру

31 декабря. Бульвар Распай, 207.

Дорогой мой друг!

Моя мысль со всею неясностью обращается к Вам в канун этого нового года; мне хотелось бы, чтобы он стал годом нашего морального примирения. Я отбрасываю в сторону всякую сентиментальность и хочу только одного, в чем Вы мне не откажете, потому что Вы умны и Вы не трус: это — примирение, которое позволит мне от времени до времени Вас видеть. Клянусь головой моего сына, который для меня — всё, что я далека от какой бы то ни было хитрости. Но я Вас слишком любила, и я так страдаю, что умоляю Вас об этом, как о последней милости.

Я буду сильной. Вы знаете мое теперешнее положение: материально я не нуждаюсь ни в чем и зарабатываю себе на жизнь вполне достаточно.

Здоровье мое очень плохо, туберкулез легких, к сожалению, делает свое дело... Мне то лучше, то хуже.

Но я так больше не могу. Мне просто хотелось бы немножко меньше ненависти с Вашей стороны. Умоляю Вас, взгляните на меня по-доброму. Утешьте меня хоть чуть-чуть, я слишком несчастна, и мне нужна только частица привязанности, которая бы мне так помогла.

Еще раз клянусь Вам, что у меня нет никакой задней мысли.

Я сохраняю к Вам всю ту неясность, которая у меня и должна быть к Вам.

Симона Тиру.