Тяга к теннису восходит к Толстому и Курниковой

Несколько недель назад в теннисной академии Ника Боллеттьери во Флориде появилась российская пара и оставила свою 9-летнюю дочь на три занятия. Услышав о том, что у девочки большие задатки, родители решили оставить ее на девять месяцев, даже не побеспокоившись о том, чтобы попросить стипендию.

«Таков русский менталитет, — сказал Боллеттьери. — Если они думают, что могут быстро добраться до цели, они хватаются за эту возможность. Они все время нападают на тебя, как русская армия».

Открытый чемпионат США начинается сегодня с пятью россиянками, вошедшими в первую десятку по рейтингу Ассоциации женского тенниса, и с 12, вошедшими в первую сотню. В год прорыва Анастасия Мыскина выиграла открытый чемпионат Франции, а Мария Шарапова победила на Уимблдоне, напомнив о корнях, восходящих к Толстому, распаду СССР, обаянию Анны Курниковой и страсти бывшего российского президента Бориса Ельцина.

«Я не помню другого случая, когда игроки одной страны поднимались наверх так быстро, как россияне», — заявил генеральный директор Всемирной ассоциации тенниса Ларри Скотт.

Чиновники видят выгоду в соперничестве наций и предрекают россиянам долгий успех. Россияне не так уверены в этом, отмечая, что лучшие московские тренеры стареют, многие корты не соответствуют стандартам, а уроки можно считать дорогими по меркам слабой экономики, так как они стоят от 25 до 80 долларов в час. В советские времена государство отбирало талантливых детей и растило их в централизованной системе спортивных школ.

«Мне нравится, как было раньше, — заявила Рауза Исланова, известный московский тренер, мать Динары Сафиной, занимающей в рейтинге 41-е место, и Марата Сафина, выигравшего открытый чемпионат США в 2000 году. — Детские группы, плата невелика, больше талантливых детей. Теперь богатый человек приводит одного ребенка. Я не знаю, есть у него талант или нет».

«Русские родители, они слишком энергичны по отношению к детям, — сказала финалистка чемпионата Франции Елена Дементьева. — Дети устают и к 18 годам уже не хотят играть».

Но нельзя отрицать, что русские наступают. Многие лучшие теннисистки — это дочери тренеров или известных спортсменов. Отец Нади Петровой, занимающей в рейтинге 14-е место, был чемпионом в метании молота, а ее мать завоевала бронзовую медаль в эстафете 4x100 метров на Олимпиаде 1976 года в Монреале.

Сколько юных и взрослых россиянок сегодня играет в теннис, не могут сказать даже в национальной федерации тенниса. В одном из шотландских изданий недавно писали, что теннисом занимается 11 млн россиянок от 12 до 26 лет. Российские теннисистки и тренеры называют эту цифру сильно завышенной и считают, что точнее было бы говорить о 3-5 тыс.

«Может быть, все перепугались из-за того, что на чемпионате их так много», — со смехом говорит Ольга Морозова, которая в 1974 году стала первой российской теннисисткой, вышедшей в финал «Большого шлема».

Если крупный успех в России новый феномен, то теннис — нет. Толстой, которому принадлежал один из первых кортов в стране, включил эпизод, где герои играют в теннис, в роман «Анна Каренина», отметил автор «Энциклопедии тенниса» Бад Коллинз. В советские времена в теннис играл Ленин, а позже — министр иностранных дел Вячеслав Молотов. «Играли и некоторые жены, — сказал Коллинз. — Официально теннис считался буржуазным видом спорта, но элита все равно играла».

Первой советской теннисисткой, которой разрешили играть за границей, была Анна Дмитриева, занявшая второе место на юношеском Уимблдоне в 1956 году, сказал Коллинз. Ее появление на турнире стало результатом поездки советского лидера Никиты Хрущева в Лондон, согласно легенде, которую рассказывает Морозова, бывший тренер сборной России.

«На приеме к нему подошел журналист и спросил: «Почему ваши не выступают на Уимблдоне?» Он ответил: «А что такое Уимблдон?» — рассказывает Морозова.

Хрущеву объяснили, что Уимблдон — это главный теннисный турнир, и, по словам Морозовой, «спустя год наши люди появились на Уимблдоне».

К 1962 году советские теннисисты участвовали в Кубке Дэвиса, а к 1968-му теннисистки играли в Кубке федерации. В 1974 году Морозова вышла в финал открытого чемпионата Франции и Уимблдона. И все же теннис в России развивался слабо и, по словам Морозовой, из-за финансовых ограничений за границей могли выступать только четыре игрока: два мужчины и две женщины.

Исланова вспоминает, что в советские времена ракетки игрокам выдавали перед тренировкой, а потом отбирали. Она и сейчас расстраивается, когда ее дочь Сафина в гневе ломает ракетку, так как помнит, какой ценностью они были в СССР.

С начала 1950-х годов СССР стал относиться к женским олимпийским видам спорта как к инструменту пропаганды, в результате появились звезды легкой атлетики, командных игр и гимнастики. Но теннис не входил в программу игр с 1928-го по 1984 год. Его вновь включили в программу в 1988 году, на Олимпиаде в Сеуле.

«Мы получили от правительства деньги, — сказала Морозова. — Все изменилось».

Эпоха гласности и перестройки Михаила Горбачева в середине 1980-х годов добавила открытости, и стали слышны даже жалобы игроков на то, что им не разрешают оставлять себе призовые деньги. В 1989 году Наталья Зверева продемонстрировала чек на 24 тыс. долларов и сказала: «Это не деньги, а бумажка», пригрозив больше не выступать за свою страну.

В Рождество 1991 года с Кремля сняли флаг с серпом и молотом и заменили его российским триколором. Это означало смерть СССР и возрождение тенниса.

Ельцин, первый демократически избранный президент России, был заядлым игроком и болельщиком. Он назначил российского капитана на Кубке Дэвиса Шамиля Тарпищева своим личным тренером и министром спорта. Теннис стал приоритетом, появились спонсорские деньги, а мировые турниры начали транслировать по телевидению.

«Он создал очень позитивный фон, который привлек к этому виду спорта внимание людей, бизнеса и СМИ», — заявил вице-президент российской федерации тенниса Алексей Селиваненко.

Хотя Курникова не оправдала всех надежд, по мнению чиновников и игроков, она тоже повлияла на развитие российского тенниса. Она заняла первое место в рейтинге юниоров, выходила в полуфиналы Уимблдона и выиграла два «Больших шлема» в парном разряде. Она продемонстрировала большие спортивные возможности и стиль жизни знаменитости международного уровня, сказал Скотт.

Однако многих россиянок раздражает банальная мысль о том, что они просто длинноногие блондинки, они хотят, чтобы их ценили за игру в теннис, а не за внешность.

«Между мною и нею нет ничего общего», — сказала о Курниковой Дементьева.

Курникова не была ролевой моделью для российских девушек, так как она все время тренировалась в США, отметила Дементьева. То же можно сказать и о 17-летней Шараповой, приехавшей во Флориду в семь лет. Другие россиянки говорят, что они ее не знают, высказывают предположение, что она, скорее, американка, а не русская. Агент Шараповой заявил, что не стал бы включать ее имя в историю о расцвете российского тенниса.

Российские теннисистки вышли из системы тренировок и воспитания, существовавшей в последние советские годы. Многие лучшие теннисистки начали свою карьеру в таких клубах, как «Динамо», ЦСКА и «Спартак». Спонсором «Динамо» был КГБ, ЦСКА — армия, «Спартака» — профсоюзы.

Сегодня в Москве строят современные теннисные клубы. Федерация ежегодно проводит сотни юношеских турниров. Но многие профессионалы уезжают тренироваться в США и Испанию. Сафина только рукой махнула, описывая глинистые корты «Спартака». Из-за отсутствия кортов с твердым покрытием ей приходится тренироваться на таких. С тем, кто умеет играть на бугристых и потрескавшихся кортах, совладать трудно, сказала Елена Бовина, занимающая в рейтинге 27-ю строчку.

Может быть, поэтому карьера Шараповой, построенная на риске и решимости, выглядит так привлекательно. Ее заметила Мартина Навратилова, и в семь лет она прилетела в Майами со своим отцом Юрием, занявшим у друзей 700-800 долларов.

В аэропорту их никто не встретил, и до академии Боллеттьери им пришлось добираться на автобусах с двумя пересадками. Она почти не говорила по-английски и была такой худой, что, по словам Боллеттьери, «если она поворачивалась боком, ее не было видно».

Два года она спала на матах на полу, а ее отец перебивался случайными заработками, пока в девять лет она не получила стипендию.

Она была серьезной, сосредоточенной на теннисе, игнорировала грубость более взрослых девочек, в 17 лет выиграла Уимблдон и подписала контракт с компанией Motorola, который может стоить 6 млн долларов.

Шарапову, занимающую в мировом рейтинге седьмое место, рекламируют как человека, любящего читать и ходить в музеи. Но она типичная 17-летняя девочка, заявляющая: «Я фанатка iPod, только потому, что он розовый». Как все вундеркинды, она начинает понимать, что ранний успех приносит с собой бремя ожиданий. Пока она кажется неустрашимой.

«Я уверена, что все они хотят до меня добраться, — сказала Шарапова о своих противниках. — Но ведь и я тоже. Я люблю, когда мне бросают вызов».